«Ледовая книга» Юхана Смуула, наверное. Естественно, дневник Френкеля, радиста папанинской экспедиции. Олег Куваев, чья «Территория» — довольно динамичное произведение, и там как раз напряженный геологический быт изображен с достаточной долей напряжения и мастерства, без всякой дидактики. Другое дело, что экранизация этой книги замечательной, по-моему, чудовищно жидкая. Она показала, что у нас разучились снимать трудовой процесс. «Территория» была одной из любимых книг российских абитуриентов, потому что пресловутая тема труда — о ней же очень трудно было интересно писать, романы и сочинения. А вот здесь тема труда раскрывалась, в том числе в главах «Всестороннее описание предмета», отсылавших к китобойным главам «Моби Дика», довольно полно и увлекательно. Тогда же предпочитали во сочинениях писать либо о творческом труде (о чем, кстати, не так много было написано: скажем, «Выбор» Бондарева или «Берег» — писатель, художник) или вот на примере таких экстремальных и героических профессий, потому что в целом, конечно, советский производственный роман был удручающе скучен.
Вообще Санину постоянно ставили в вину то, что он толком не знает реалий полярных, что у него чрезвычайно много вольностей, в «Белом безмолвии», в частности,— в ущерб исторической, фактической правде. Но нам же не это интересно. Нам интересна была вот эта романтика будней. Я до сих пор помню потрясающую сцену, когда герой ночью вышел, провалился в трещину, потому чудом вспомнил, что у него на дне этой трещины лежит лопата, и с помощью этой лопаты вырубал ступеньки. Видите — чушь не чушь, а помнится очень здорово.
