Что вы думаете о «Дневнике одного гения» Сальвадора Дали?

Видите ли, как художник Сальвадор Дали был очень одарен и, может быть, даже гениален. Но как прозаик он совсем не профессионал. Его прозаические сочинения полны довольно примитивного эпатажа, саморекламы. Техника его литературная далеко не такова, как живописная. Грубо говоря, «Дневник одного гения» — это довольно посредственная литература. Это уровень плохих молодых сюрреалистов. Сюрреализм в живописи, кинематографе и театре достиг как-то большего, чем сюрреализм в литературе, во всяком случае, в прозе. Потому что сюрреализм — это такая штука визуальная. Он же похож на сон, а сон мы смотрим, а не читаем. Мне кажется, что в литературе никакой Бретон, никакой Жарри (хотя Жарри как раз…

Обычно под искусством подразумевают образное осмысление действительности; процесс и итог выражения внутреннего и внешнего (по отношению к творцу) мира. Следовательно, искусство — творческая деятельность, отражающая интересы не только самого автора, но и других людей. Искусство — это вся совокупность способов как-то улучшить нравственный климат. А улучшать нравственный климат с помощью проповедей и только, или вообще с помощью проповедей вряд ли можно. Можно с помощью эстетики. Вот в этом один из главных парадоксов искусства: что эстетическое воздействует на этику, что прекрасное само по себе морально. И поэтому надо заниматься искусством, как мне кажется. Это наиболее простой и…

О распаде формы. Вообще говоря о том, что с какого-то момента вам неинтересно делать обычное искусство, и вы начинаете делать такое авангардное, новое, прорывное. Вот мы как то раз с Гусманом разговаривали относительно моего противопоставления Дали и Пикассо. Конечно, Дали — гений. Но с Пикассо в чем проблема? Он рисовать как все, и «рисовать, как Рафэль», как он сам говорил, мог уже к 18 годам. Это показывает каталонский музей, где представлены в основном ранние работы. А вот рисовать как ребенок он уже научился к 70. Кстати, совершенно гениальная есть фреска в Каталонии, в готическом квартале, где штришками детскими изображена поездка, такая, череда празднующих монахов, детей, идущих в…

Саша, письмо, которое Юрий Домбровский опубликовал — ну, не опубликовал, а обнародовал, скажем так, он не возражал против его тиражирования,— оно абсолютно честное. И много есть тому свидетелей. Я и Клару Домбровскую об этом много раз спрашивал. Видите, я когда читал Ирину Стрелкову (она же была такой молодёжной писательницей), мне всегда в её прозе (дети на такое дело ужасно чувствительны) какой-то пахло гнилью. И вот я не знал этого. А когда узнал, понял, что там было не так.

Наверное, эти монологи действительно грузят, действительно отнимают время. Мне кажется, читать лучше, читать полезнее. Это к тому же моему разговору о том, что общение в избытке вредит, да и оно прекращается сейчас. Сейчас, мне кажется, важнее читать.

Издательство «Ардис» довольно много их издало. Все это есть в интернете и, насколько я знаю, пока не запрещено.

Но я вообще не очень интересуюсь такой местнической литературой, городской. Меня интересуют произведения, которые основаны на всемирном материале и которые прозвучали на всемирном масштабе.

Лучшее, что написано о Калининграде, это цикл малой прозы Юрия Буйды, который до известного момента представлялся мне очень талантливым прозаиком. Потом с ним что-то случилось. Но ранние его произведения, начиная с «Чуда о Буянихе» и кончая «Прусской невестой», – это был высокий класс.

Каждая цивилизация, каждая культура порождает своего героя: британский полковник, французский любовник, немецкий философ, полинейзийский колдун. А Россия породила русского эмигранта. С чем это связано? С тем, что каждые 30-50 лет эта матка в очередной раз сокращается, выталкивая  в большой мир порцию младенцев.

Понимаете, эмиграция это действительно как рождение, это рождение в холодный мир. Ты действительно становишься предателем по отношению к утробе. Но ведь это не ты виноват, а законы физики, законы биологии. Пока ты маленький, пока ты в ней помещаешься, она тебя обволакивает. Как только ты чуть перерастаешь, законы среды выталкивают тебя и ты вылетаешь. Иногда у тебя…

Помнить стоит не по его стихотворениям, а по стихотворению Дмитрия Анатольевича Сахарова, более известного как Сухарев: «Привезли из Тулы тело, тело Слуцкого…». Это стихотворение, которое меня тоже до слез трогает. 

Холодынь распробирает, дело зимнее,

Дело злое, похоронная страда.

А за тучами, наверно, небо синее,

Только кто ж его увидит и когда.

Увидит очень скоро: Слуцкий умер в 1986 году на пороге перемен, за которыми он следил, которых он ждал, которые шоком этим могли его вернуть в строй – он ведь был не старый человек. Депрессия, которая отняла у него способность писать стихи и общаться с людьми, ни к…

Зависит от условий. Понимаете, «Бледного короля», наверное, не взялся бы. Уоллес очень хороший писатель, но не мой. Хотя «Бледный король» — великий роман, безусловно. Я бы взялся за перевод гэссовского «Туннеля». Вот если есть люди, которых это может заинтересовать, и люди, которые могут в ближайшее время «Туннель» издать… Это великий роман. Я бы за гэссовский роман взялся не глядя. И тем более что это моя настольная книга, она у меня на тумбочке около кровати лежит. И когда мне совсем грустно, я её открываю с любого места — и как-то она меня успокаивает.

Кстати говоря, что касается «Бесконечной шутки». Поляринов, по-моему, свой подвиг совершил. Это действительно героический перевод. И…