Во-первых, они хорошо написаны, быстрое действие... Во-вторых... Это хороший вопрос, я сам не знаю, я даже Харлану Кобену не мог объяснить, чем меня цепляют его романы, он тоже очень удивился. Меня цепляет то, что стартовая ситуация большинства его романов (сейчас вышел новый, который называется «Дураков нет») – это или внезапное исчезновение персонажа, или его внезапное появление. Ребенок внезапно появляется на стоянке парковки, а где он был, куда его родители делись, – не понятно.
Меня вообще цепляют истории с тайнами, но, если говорить серьезно, одна из самых больших тайн, это как цветение в разные сроки, такой приспособлительный механизм растения... Люди исчезают из поля зрения друг друга. Вы близки с женщиной. Роман исчерпан, она исчезает из вашего поля зрения, и вы не пересекаетесь даже у общих знакомых. Это чудо, это счастье. Это Господь бережет.
Мне кажется, что романы Кобена все освещают один из главных парадоксов: человек существует в поле нашего зрения, пока мы о нем думаем и пока мы в нем нуждаемся. А потом то ли наше сознание делает так, то ли оно его отфильтровывает, то ли вы перестаете его замечать... не знаю, то ли это защитный механизм. Но Кобен всегда работает с таинственными исчезновениями и возвращениями. И это один из главных механизмов человеческой жизни. Ведь в нашей жизни, обратите внимание, это ведь парадоксальный механизм: большинство людей появляется вовремя. Никакой мистики здесь нет, здесь есть тот парадокс, что мы бы их раньше не заметили. Мы замечаем человека тогда, когда он нужен, и это вопрос восприятия.
Это как Луначарский писал о Хлебникове: «Поэт класса Хлебникова мог появиться в 70-е годы 19-го века, и его стихи оказались бы погребены в архиве казанской провинциальной психушки. Но то, что этот поэт заявил о себе и состоялся, не важно, был ли он действительно болен, играл ли, имитировал ли безумие... Но безумие было. Равным образом в современном мире мы можем не обратить внимание на нового Сэлинджера, если он появится. А появись он тогда, он бы сказал нам о подростках что-то новое. Мы не готовы услышать, не готовы понять. Вот Кобен, мне кажется, неосознанно, нерефлексированно описывает всю жизнь мучительный парадокс, парадокс исчезновения человека из нашего круга общения.
